Тюрьмою был мой край, Когда сидел на троне царь, Кровавый Николай. А ведь и я — глухонемой... Лет пятьдесят назад Пришлось бы мне бродить с сумой. Кусочки собирать, Или бесправным батраком Работать дотемна... Как хорошо, что мы живем В иные времена! П. Мне суждено прожить свой век в глубокой тишине, Но я — советский человек, Унынье чуждо мне. Нет, я от радости пою! Недуг я победил, Я славлю партию мою — Живой источник сил. Она еще в былые дни Сказала мне: «Учись, Будь тверд и голову не гнн, С наукой подружись!» Раскрыли двери нам, глухим, • В просторный светлый класс, И вот стал техникум родным, Как отчин дом, для нас... Ушла тридцатая весна, Полжизни пронеслось, Но не коснулась седина Еще моих волос.

Я счастлив, бодр и полон сил, Мне дышится легко... О чем мечтал, о чем грустил В Сибири,далеко — Все стало явыо. Быть в строю Настал черед и мне. Я счастье общее кую Со всеми наравне. В Стране Советской все свои, Друг другу все родня, В кругу такой большой семьи Есть место для меня. В морозный день и в летний зной Гудит гудок...

Как всех, Меня зовет завод родной К машинам, в шумный цех. Гудок, беззвучный для меня, Зовн меня, зови! Ведь искра жаркого огня Зажглась в моей крови. Он наполняет грудь мою И по ночам и днем,— Тружусь я или же пою, —• Живительным теплом.

Ярким свидетельством практически неограниченных возможностей компенсации физических недостатков личности и интеллектуального развития является Ольга Ивановна Скороходова. В пять лет она заболела менингитом и полностью потеряла зрение, а затем и слух.

Благодаря специально организованному обучению по методике И. А. Соколянского, О. И. Скороходова достигла высокого уровня развития. Она является автором многочисленных статей и четырех книг. В 1961 году О. И. Скороходова успешно защитила кандидатскую диссертацию, а в настоящее время готовится к защите докторской. Работая старшим научным сотрудником На - учно-исследовательского института дефектологии Академии педагогических наук СССР, она сделала значительный вклад в развитие одной из самых сложных и интересных отраслей дефектологии — разработку системы обучения и воспитания слепоглухонемых детей.

Кроме того, Ольга Ивановна — поэтесса. Ее стихи отличаются глубокой идейностью и партийностью, образностью и чарующим поэтическим мастерством. В них звучит любовь к жизни и творчеству, верность великим идеалам коммунизма, призыв ко всем, кто имеет физические недостатки, занять достойное место в жизни нашего общества. Ее стихи нельзя читать без душевного трепета и волнения. Показательным в этом отношении является программное стихотворение «Думают иные» : О. И. Скороходова нашла свое место в жизни, смысл которой она усматривает в активной деятельности, а борьбе за счастье своей Родины, «в служении Отчизне». Именно поэтому ее слова: «Я смерти не страшусь, но не отвергну жизни» — не пустой звук, а выражение самого существенного в ее личности.

И это возможно потому, что она стоит «в строю под знаменем одним», под знаменем социалистической Родины. В совместном созидательном труде со своим народом на благо светлого коммунистического завтра она черпает силы для борьбы со своими тяжелыми физическими недостатками и для научного и поэтического творчества. Жизнеутверждающий оптимизм и неподдельное мужество пронизывают ее стихотворение «Соратникам» : В поэзии Ольги Ивановны поражает необычайная образность, музыкальность стиха. И это при отсутствии слуха и зрения!

В качестве примера можно привести ее стихотворение «Гроза» : Темнее, темнее. И черная туча Внезапно закрыла живую лазурь. Вот мчнтся на крыльях и ветер могучий, Спешит он на праздник ликующих бурь. А туча росла, превращаясь в громаду, Гроза надвигалась...

Торжественный гром С какой-то угрозой ударил над садом, И ветки поникли под крупным дождем. О, как передам я вам ветра порывы? Трепал он мне платье и волосы рвал, Кружился он в пляске, свободный, игривый... Мне чудилось, будто вздымается вал. Да, все обратилось причудливо в море...

Плескался у ног моих мутный поток. А ветер, и с громом, и с дождиком споря, Как мальчик задорный, швырялся песком. И я наслаждалась, и я сожалела, Судьбу умоляя: пошли благодать!

Дай крылья, чтоб с ветром я вольным летела, Дай счастье — глазами мне мир увидать. Мне скучно, в душе моей тихо и ясно, ' Порою мне бурн и грозы нужны.

С каким упоеньем привольно и страстно Я сброшу оковы своей тишины! Желанья крепчали. Отважно н гордо Ждала я — начнется чудесный полет...

А гром, ударяя созвучным аккордом, Настойчиво звал все вперед н вперед. Сражалась на небе клинками, мечами Сверкающих молний могучая рать... Вдруг ты появилось с своими лучами, Великое солнце, чтоб снова сиять. Если учесть, что эти стихи принадлежат слепоглухонемому человеку, да присовокупить к этому еще и весьма плодотворную научно-исследовательскую деятельность О. И. Скороходовой, то становится понятным, сколь безграничны интеллектуально-волевые возможности человека. С этой точки зрения исследовательская работа в области дефектологии имеет не только узко специальное, но и большое общенаучное значение. Ведь обучая и воспитывая глухих, слепых и слепоглухих и выполняя тем самым огромную гуманную функцию, мы пблучаем в то же время прекрасную научно-исследовательскую лабораторию для комплексного изучения разнообразных физиологических, психологических и педагогических вопросов и проблем.

Мы привели стихотворения только некоторых глухих поэтов, но этот список можно было бы продолжить. Среди поэтов есть и глухие от рождения и позднооглохшие. Но здесь время возникновения глухоты не имеет решающего значения. Для нас принципиально важно, что человек даже при отсутствии слуха, если он вовлекается в активную трудовую деятельность, может компенсировать свой недостаток.

Глухая поэтесса, член Союза писателей СССР Нина Ивановна Новосельнова по этому поводу пишет: «Сейчас можно смело сказать, что вопрос о том, доступна ли глухому музыка поэзии, уже решен положительно. И поэтому смешны утверждения некоторых пессимистов из нашей среды — глухонемых и оглохших — что якобы никогда глухой не сможет стать поэтом, поскольку поэзия включает в себя не только образное слово, но и музыку, ритмику. Жизнь показывает, что тяготение к поэзии среди наших читателей огромно. Вдумайтесь только: глухие и глухонемые, люди, которые из века в век считались неполноценными, малокультурными, люди, которые веками были забиты и унижены, не имели возможности для получения высшего и даже среднего образования— эти люди сейчас тянутся к поэтическому слову». ДОСТИЖЕНИЯ ГЛУХИХ И СЛАБОСЛЫШАЩИХ В НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ История знает немало случаев, когда глухие от рождения люди становились выдающимися учеными.

Например, английский астроном Джон Гудрайк (родился в 17G4 г.), будучи глухонемым от рождения, с 18 лет увлекся астрономией, а вскоре сделал ценное открытие — доказал периодичность колебаний блеска звезды Беты в созвездии Персея, которую еще арабы прозвали Алголем, что значит «звезда дьявола». Он доказал, что у этой звезды есть спутник, который вращается вокруг Алголя и периодически «затмевает» его. Исследования молодого астронома получили всеобщее признание.

Королевское общество приняло его в число своих членов. Перед ним открывалась большая будущность, но, едва достигнув 22 лет, Джон Гудрайк умер.

В 1971 г. в Осло известному норвежскому астроному семидесятидвухлетнему Олазу Хасселю, глухому от рождения, была вручена золотая «Медаль за заслуги». По окончании школы глухих он работал на ферме родителей, а в свободное время самостоятельно изучал математику и астрономию. В 1928 г. поступил подсобным рабочим в метеорологический институт в Осло. Со временем О. Хассель стал одним из ведущих ученых этого института. К числу наиболее известных его работ относятся открытия новой звезды в созвездии Лебедя, кометы, получившей название кометы Хасселя, и звезды в созвездии Млечный путь, которая на звездных картах носит название Нова Хассель. О. Хассель — лауреат нескольких национальных премий, которых он был удостоен с 1939 по 1960 гг. . Одним из выдающихся ученых начала XX века стал Константин Эдуардович Циолковский, а между тем он с детства страдал глухотой. В автобиографической работе «Моя жизнь», написанной в период с 1932 по 1935 гг. и впервые опубликованной в «Огоньке» в 1961 году в связи с первым космическим полетом Юрия Гагарина, К - Э. Циолковский неоднократно упоминал о своей глухоте.

Анализируя свои первые шаги в науке, он пишет: «Отец вообразил, что у меня технические способности, и меня отправили в Москву. Но что я мог там сделать со своей глухотой?!

Какие связи завязать? Без знания жизни я был как слепой в отношении карьеры и заработка» . К. Э. Циолковский неоднократно указывал, что глухота отдаляла его от жизни. «Это незнание (имеется в виду жизни — Н. Я.) прошло через всю мою жизнь и заставляло меня делать не то, что я хотел, много терпеть и унижаться». Именно поэтому все внимание он сосредотачивал на «физические забавы» и «серьезные математические работы», отдавая им почти все свое свободное время. Интерес представляют воспоминания К. Э. Циолковского о пении и восприятии музыки.

«Примерно со времени женитьбы, -- писал он, — когда не был занят, особенно зо время прогулок, я всегда пел. И пел не песни, а как птица, без слов. Пел и утром и ночью.

Это было отдыхом для мысли. Мотивы зависели от настроения. Настроение же вызывалось чувствами, впечатлениями, природой и часто чтением. И сейчас я почти каждый день пою и утром, и перед ночью, перед сном, хотя уже и голос охрип и мелодии стали однообразней. Ни для кого я этого не делаю, и никто меня не слышал. Я это делаю сам для себя».

О своем увлечении музыкой он писал следующее: «В городском саду летом часто была музыка, и я с увлечением не пропускал ни одного концерта. Становился у самого павильона и так только улавливал все нюансы. Музыкальный слух у меня был, и я, что бы ни слышал, через некоторое время воспроизводил своим птичьим пением. Но возникали и самостоятельные мотивы, благодаря настроениям. Я помню, чго после чтения «Борьбы миров» Уэллса у меня возник никогда не слышанный мною мотив, соответствующий гибели человечества и полной безнадежности». Константин Эдуардович был рационализатором всегда. и во всем, даже в мелочах.

Чтобы облегчить себе общение с людьми, он мастерил из жести трубы для усиления звука — «слухачи», как называл он их. Их было у него несколько. Когда кто-нибудь приходил к нему, Циолковский усаживал посетителя против себя и, приставляя к уху «слухач», направлял раструб в сторону собеседника. Так он хорошо слышал, и можно было говорить с ним, не повышая голоса. К. Э. Циолковский писал: «Глухота была моим пого-. няем, кнутом, который гнал меня всю жизнь. Она отдаляла меня от людей, от шаблонного счастья, заставила меня сосредоточиться, отдаться своим навеянным наукою мыслям.

Без нее я никогда бы пе сделал и не закончил столько работ». Это высказывание представляет несомненный интерес для понимания проблемы компенсации. В настоящее время научной деятельностью занимаются десятки глухих и слабослышащих. Все более широкий охват детей с недостатками слуха специально организованным дошкольным воспитанием, осуществление в нашей стране всеобщего обязательного дифференцированного обучения их, широкое распространение индивидуального и группового обучения глухих и слабослышащих в высших и средних специальных учебных заведениях создают благоприятные условия для вхождения глухих в большую науку. В Советском Союзе многие выпускники специальных школ нашли себе дорогу к научной деятельности.

В 1959 году успешно защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук глухой инженер из Свердловска Андрей Зорин. Кандидатом педагогических наук стала бывшая выпускница МВТУ им. Баумана глухая И. В. Цукерман. В настоящее время она успешно работает старшим научным сотрудником Научно-исследовательского института дефектологии АПН СССР.

Имеет десятки научных статей. Хорошо владея английским языком, она много пишет об обучении глухих за рубежом.

И. В. Цукерман автор ряда сурдо - технических изобретений.

Многочисленные примеры достижения глухими и слабослышащими людьми высокого уровня физического и интеллектуального развития, производственно-технической выучки красноречиво свидетельствуют о значительных резервах компенсации их физических недостатков. Особенно благоприятные условия создаются для этого в социалистическом обществе, ибо вера в будущее, оптимизм свойственны самой природе этого социального строя. Большие перспективы в компенсации глухоты и ее последствий открываются в связи с принципиальной перестройкой дидактической системы обучения глухих, основные положения которой заложены в исследованиях советского сурдопедагога С. А. Зыкова. Эти исследования позволили окончательно развенчать теоретическую несостоятельность и практическую бесплодность «чистого устного метода» как ведущей доктрины буржуазной сурдопедагогики конца XIX — первой половины XX в. Традиционной установке на специфику обучения глухих детей, состоящей якобы в том, что изучение языка здесь должно предшествовать практическому его использованию, С. А. Зыков противопоставил принципиально иной подход — обучение глухих детей языку по принципу формирования речевого общения.

«Если глухие не в состоянии овладеть языком в процессе общения с окружающими и нуждаются в специальном обучении языку, — писал С. А. Зыков, — то сам процесс обучения может и должен протекать по принципу формирования речевого общения». В принципиальном изменении подхода к первоначальному обучению глухих детей языку состоит главная революционизирующая сила новой системы, разработанной на основе длительного и массового эксперимента. Продолжительное время специальная школа направляла свои усилия на обучение глухих школьников «готовым знаниям». Этот путь оказался малопродуктивным. Он не обеспечивает оптимальных условий для развития познавательной деятельности учащихся.

Ведущий принцип системы обучения глухих детей языку на основе формирования речевого общения — связь речевого развития детей с их деятельностью — оказывается при этом нереализованным, а возможности развития познавательной деятельности глухих учащихся остаются неиспользованными. Существенным недостатком специальной школы до начала 70-х годов было то, что она не считалась со стадийностью развития глухих школьников. Поступая в школу, глухие дети должны были от свойственного им предметного мышления делать «скачок» к такому способу мышления, который даже в норме достигается на сравнительно высоком этапе развития.