Особенности развития детей с частичными недостатками слуховой функции стали объектом исследований Р. М. Боскис. В результате этих исследований проблемы слабослышащих выделились в отдельную отрасль сурдопедагогики. То, что у этих детей развитие протекает в условиях некоторой сохранности дефектного анализатора, а не только на основе использования сохранных анализаторов, как это имеет место при тотальном дефекте, «определяет качественное отличие развития ребенка с частичным дефектом от развития ребенка с тотальным дефектом». При частичном дефекте соответствующая функция не просто недоразвивается, но и искажается в своем. раз- витии.

Слабослышащие дети не только слышат меньше, но и в качественном отношении воспринимают на слух несколько не то, что нормальные дети. Речевой запас у них не только ограниченный, но и искаженный. Степени вторичных отклонений и их характер при частичном дефекте крайне разнообразны и определяются, главным образом, теми условиями, в которых протекает развитие данного ребенка.

Дальнейшее развитие и конкретизацию оптимистическое учение Л. С. Выготского о компенсации физических недостатков личности получило в трудах советского сурдопедагога С. А. Зыкова. Он исходил из того, что, несмотря на всю тяжесть (последствий глухонемоты, они не являются непреодолимыми: у человека сохраняется достаточно сил и возможностей для всестороннего развития, полноценного участия в жизни и труде нашего общества. Даже в случаях полной глухоты в условиях советской действительности человек оказывается нормальным в поведении, полноценным в труде, способным к преодолению последствий глухоты. На конкретных примерах он показывает, что «неслышащие не являются обреченными, у них сохраняются необходимые силы для неограниченного развития, они побеждают недуг» . Основным путем преодоления последствий глухонемоты является специально организованное обучение И воспитание. «Школа-интернат для неслышащих детей, — пишет С. А. Зыков, — второй дом, где они живут, учатся, готовятся к производительному труду и полнокровной жизни».

Существенным фактором в компенсации последствий глухоты является раннее специально организованное педагогическое воздействие на глухих детей. «Организованное воспитание в ясельном, а затем дошкольном возрасте обеспечивает подготовку качественно иного состава учащихся специальной школы для неслышащих детей, перед которыми открываются новые и очень широкие возможности развития».

Эллен Келлер вызвала у меня впечатление неприятное, даже — тяжелое: жеманная, очень капризная и, видимо, крайне избалованная девица; говорила она о боге и о том, что бог не одобряет революции. В общем же напоминала мне «блаженненьких» и «святеньких» монашенок и «странниц», которых я наблюдал в деревнях, в монастырях. Окружали ее какие-то старые девы, относились к ней будто к попугаю, которого они научили говорить. Был профессор, имя коего я не помню, и толстовец Кеннеди, автор изданных у нас «Посредником» стихов, человек весьма богатый и столь же глупый.

Интересна судьба Андрея Афанасьевича Егорова. Родился он глухим в 1878 году в семье крестьянина-бедняка. С раннего детства мальчик проявлял безудержную тягу к искусству.

По ходатайству влиятельных лиц его определяют в Петербургское училище глухонемых. Директор этого училища В. Д. Сиповский сразу подметил одаренность нового ученика и взял его под свою опеку. В свободное от учебы время Андрей с увлечением рисовал. При помощи В. Д. Снповского он поступил в рисовальную школу Общества поощрения художеств, а в 23 года стал студентом Академии художеств. Здесь он учился у таких профессоров, как И. Е. Репин, В. Е. Савинский, Д. Н. Кардовский, И. И. Творожников. Молодой художник усвоил лучшие традиции русского реалистического искусства и получил великолепную профессиональную подготовку.

В 1909 году он закончил обучение. Его дипломная работа — картина «В деревне», изображающая сельскую улицу вечером, имела большой успех. Получив звание художника, А. А. Егоров жил в Петербурге, участвовал во многих выставках, противопоставляя свои композиции с поэтическим содержанием декадентским произведениям живописцев формалистического направления.

После Великой Октябрьской социалистической революции А. А. Егоров идет добровольцем в политотдел Первой Конной Армии. Работая художником, он выпускал листовки, оформлял агитпоезда до демобилизации в 1921 году, вызванной тяжелой болезнью. С этого времени Егоров поселился в Таллине.

В годы войны он, эвакуировавшись с семьей в далекий уральский городок, пишет много картин на военную тематику, создает галерею портретов героев Великой Отечественной войны. После победы он возвратился в Таллин. В 1948 году общественность отметила 70-летие со дня рождения А. А. Егорова. Ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств Эстонской ССР. В 1954 году А. А. Егоров скончался. Его картины находятся ныне в Таллинском государственном музее, в музее Академии художеств, в Национальной галерее в Праге и в других музеях.

Биологизаторские тенденции в объяснении явлений компенсации — не только история. Широко распространены они в современной буржуазной дефектологии, которая в классовом антагонистическом обществе не может вырваться из тисков благотворительности и филантропии. Акцентирование внимания на «недостатках» аномальных детей, прямолинейная попытка их преодоления без учета (или без достаточного учета) общеличностного развития аномального ребенка препятствуют разработке стройной, научно обоснованной системы компенсирующего по своей сущности и направленности специально организованного обучения и воспитания этих детей. Таким образом,все разновидности научно-механистической, биологической трактовки проблемы компенсации страдают односторонностью. Механически соединяя биологические и социальные факторы доразвития психических функций, такая трактовка препятствует научно обоснованному проникновению в сущность этих процессов п не открывает перед сурдопедагогической практикой реальной и жизненной перспективы. Диалектико-материалистическое понимание компенсации как синтеза биологических и социальных факторов при ведущей роли социальных факторов Это направление начало формироваться после Великой Октябрьской социалистической революции в борьбе с проявлениями идеалистического и вульгарно-материалистического направлений.

Оно трактует явления компенсации как синтез биологических и социальных факторов при ведущей роли последние. Это направление базируется на марксистско-ленинской теории отражения.

Его научно-теоретической основой явилось наиболее прогрессивное физиологическое учение И. М. Сеченова и И. П. Павлова. На первых порах не все ученые прочно стояли на материалистических позициях.

Некоторые из них оказывались непоследовательными в изложении своих взглядов на проблему компенсации. Имело место и одностороннее преувеличение значения тех или иных факторов компенсации (биологических или социальных). Однако основное направление в теории компенсации этого периода определялось не этими отдельными отклонениями. Уже в первые годы после Октябрьской революции генеральной линией стала борьба за материалистическое понимание этого явления.

А. И. Мещеряков отмечал, что «почти во всех монографиях и статьях иностранных авторов о слепоглухонемоте саморазвитие изначально заложенных способностей считалось основным принципом формирования психики. Внешнее воздействие рассматривалось лишь как толчок к спонтанному развитию, или, по стыдливой формулировке, — к «высвобождению внутренней потенции», или, прямо и откровенно, — к «пробуждению бессмертной души» . Роль такого толчка к саморазвитию отводилась слову.

Ему приписывалось «волшебное, мистическое воздействие непосредственно на «бессмертную душу». Это действие трактовалось не как постепенный процесс обучения речи, а как момент «внезапного озарения», одномоментного «пробуждения души». В буржуазной науке и сейчас широко распространенным является взгляд на глухонемых, слепых и слепоглухонемых, как на сейфы, наполненные от природы всеми человеческими качествами. Задача специального обучения состоит якобы лишь в том, чтобы подобрать соответствующие ключи и открыть эти сейфы. Эта мысль проводится в частности и в пьесе американского драматурга Уильяма Гибсопа «Сотворившая чудо», посвященной Э. Келлер. В рецензии на эту пьесу, поставленную в Московском театре имени Ермоловой, О. И. Скороходова отмечала, что «ребенок, лишенный слуха и зрения, не сейф, в котором таятся сокровища, как утверждает автор.

Сокровища— .понимание окружающего мира, знания — вкладывает в него человек, воспитывая и обучая. Педагог развивает разум ребенка, обучает его средствам общения с людьми, приобщает к действительности, к труду, ко всему, что связано с полнокровной жизнью человека». Судьба Э. Келлер в течение многих лет была связана с корыстными интересами предпринимателей, которые стремились извлечь выгоду из ее несчастья.

Впервые обратил на это внимание А. М. Горький в одном из писем к И. А. Соколянскому. Раскрывая теологический характер теории «сверхкомпенсации», он описывает свою встречу с Э. Келлер. В 1906 году известный психолог Вильям Джемс посоветовал А. М. Горькому «ознакомиться с чудом». По этому поводу A. M. Горький пишет: «Он как-то очень затейливо связывал это «чудо» со своим взглядом: религиозное ощущение мира — постоянная реакция человека на космос, реакция, высоко ценная тем, что гармонизирует человека... Позднее эту мысль я нашел разработанной в книге Джемса «Многообразие религиозного опыта», книге, отлично написанной, но по-американски «сумбурной» и, в сущности, не очень ловко «освящающей» опыты жуткого гипертрофического капитализма его страны.

В годы войны Виктор работал в воинских частях, создал большое количество всевозможных панно, плакатов, серий рисунков на патриотические и военные темы. Они стали оружием глухого художника в борьбе с фашизмом. Его работы неоднократно экспонировались на Всероссийских выставках глухих художников в Ленинграде и Москве и собирали много восторженных зрителей и превосходных отзывов. Медали, почетные грамоты, премии— свидетельство высокого признания многолетнего творческого труда художника из Ростова-на-Дону.

23 ноября 1952 года «Комсомольская правда» опубликовала статью действительного члена Академии художеств СССР П. П. Соколова-Скаля «Путь в искусство», в которой рассказывалось о необычайной жизни и большом художественном таланте Юрия Масютина. В раннем детстве Юрий потерял слух, а затем и речь.

Отец приносил ему книги, в которых было много ярких картинок, альбомы для рисования и цветные карандаши. Мальчик с увлечением рассматривал картинки, много рисовал. Со временем он пристрастился к рисованию. Ежедневно уходил в окрестности Минеральных вод, где жили Масютины, и рисовал. Его рисунки той поры свидетельствовали о незаурядных способностях мальчика.

Это побудило родителей дать Юрию художественное образование. Первым его учителем был старик-декоратор, работавший в клубе железнодорожников. Старик высоко ценил способности подростка, но многого дать ему не мог. Когда началась война, пятнадцатилетний Юра вместе с матерью эвакуировался из города и поступил на прифронтовой кочующий завод, где заряжали мины. Он самоотверженно трудился наравне со взрослыми, выполняя по две нормы за смену, и получил высокую награду — медаль «За оборону Кавказа». После войны родители Юрия переехали в Подмосковье.

Обучаясь в Московской школе для слабослышащих детей, Юрий продолжал рисовать с прежним увлечением.