А. Симоненко, анализируя первый...

А. Симоненко, анализируя первый сборник стихов глухих поэтов «На баррикаде тишины», выпущенный в 1931 году «Профиздатом», отмечает: «В моем понимании поэзия — это прежде всего гармония чувств. Без этой гармонии человек не может быть вполне счастливым, даже имей он все блага жизни. Все, что создает такую гармонию, — содержит элемент поэзии. Поэтическое в жизни буквально во всем.

Надо только уметь его увидеть, почувствовать, ощутить. Но для этого требуется подняться над обыденным, мелким, суетным» . 1 рудная судьба у Владимира Забаштанского. После семилетки он пошел учиться в производственно-техническое училище. Стал строителем. Приходилось работать и каменщиком, и маляром, и просто разнорабочим. Был помощником кочегара на сахарном заводе. Работал бутоломом в каменных карьерах. В результате несчастного случая (взрыва) Володя лишился обеих рук, зрения и частично оглох. Годы лечения были годами мучительных раздумий над дальнейшей судьбой. Рабочая гордость, сильная воля не позволили ему опуститься до бездеятельности. Три года Владимир ходил в специальную школу рабочей молодежи и закончил ее с золотой медалью. Затем ои поступил на филологический факультет Киевского университета имени Т. Г. Шевченко. В" течение пяти лет в его зачетке были одни пятерки. Он начал писать стихи, которые появлялись® периодической печати. В 1967 году в издательстве «Радянський письменннк» вышла первая книга поэта под названием «Наказ каменоломов». В 1971 году вышел второй сборник «Вера в человека», а в 1973 году — «Моя узкоколейка». В этих небольших сборниках, как отмечалось в журнале «В едином строю», ощущается мужественный тембр и та бескомпромиссность поэтического кредо, без которой сегодня трудно себе представить настоящего поэта. Много внимания Владимир уделяет и переводам с других языков. В 1973 году вышла книга басен древнегреческого баснописца Эзопа в переводе В. Забаштанского. Для иллюстрации приведем два стихотворения Владимира Забаштанского. БЕЗРУКИЙ Умолкло воронье, утихли стуки Беды, стучавшей в дверь и зло, и шибко... О, как ему иметь хотелось руки, Когда его к себе манила скрипка, С лебяжьей шеей сиротинка-скрипка. Он жил в беде, в отчаянье, в разлуке, Хотя и не искал себе покоя... О, как ему иметь хотелось руки, Когда иесли по улицам левкои — Несли любимым по весне левкои. Зато о горе — ни в словах, ни